Отпив чуть-чуть горячего пряного напитка и посмаковав легкую кислинку, я внезапно поняла, что мне нравится эта маленькая детективная история. Да, разобраться с ней было нужно, но сам процесс мне вдруг стал доставлять своеобразное удовольствие, а не ощущался досадной необходимостью. Как говорится, не можешь остановить парад – возглавь его. Очевидно, я для этого созрела.

Когда слуги отошли, снова оставив нас с королем, я поделилась с ним своим выводом и с некоторым удивлением заметила в его глазах удовлетворение.

Он что, проверяет мои умственные способности?

Я не успела даже возмутиться по этому поводу – Рудольф, покачав головой, усмехнулся и снова наклонился ко мне:

– Я не знаю твоих возможностей, не забывай об этом. И я рад, что ты внимательнее и умнее, чем… – Окончание повисло в воздухе, но я отлично понимала, что король имел в виду настоящую принцессу. Пусть он и старался скрыть некоторую тоску в голосе при этих словах, но я чувствовала, что он часто думает о ней и переживает.

– Мне… Ольга смогла со мной связаться. – Я заметила непонимание, а через мгновение – узнавание в его глазах. Он вспомнил, кто это и какую роль она сыграла в нашей истории. Король подобрался, впившись в меня взглядом, и я продолжила: – С ней все в порядке. Она присмотрит за ней, и Оля тоже.

Монарх медленно кивнул, расслабляясь и возвращая на лицо непринужденную улыбку.

– Ты верно заметила этот маленький нюанс, потому у меня для тебя есть интересная новость. С сегодняшнего дня повеста больше не будет тебе досаждать. – Вдоволь насладившись моим изумлением, Рудольф продолжил: – Самым первым тело обнаружил Харакаш. Впоследствии рядом с ним он все же нашел весьма характерного вида нож, которым может обладать только одна особа в пределах нашего замка. А вышеназванная особа вполне спокойно сидела в своих покоях, как он выяснил спустя пару минут. Иногда полезно, когда в замке есть кто-то, привыкший думать своей головой от и до. Островитянин весьма быстро выудил из жрицы все, что она знала по этому поводу, и пришел к выводу, что она убийцей быть не могла, да и не стала бы прятать свое оружие рядом с телом. Очевидно, кто-то хотел, чтобы все выглядело как ритуальное убийство, жертвоприношение, которое не дали довести до конца, спугнув убийцу. – Король принялся за остатки своей еды, намекая мне, что наша беседа затянулась и привлекает ненужное внимание. Я, снедаемая любопытством, взялась за чуть подостывший бульон куда уже с большим аппетитом, чем был у меня в начале обеда.

«Итак, получается, что Эверард лишь воспользовался сложившейся ситуацией. Чьим-то не до конца удавшимся планом, вполне может быть, что даже своим собственным. Если так, то никакого информатора может и не быть – он мог просто из желания досадить обвинить меня в убийстве, используя полученную от Фалько информацию и «повод» в виде якобы проснувшейся ревности. И тогда о моем походе в Фиральское герцогство все еще никто не в курсе, впрочем, это все равно вскроется, когда войско герцогини Васконской прибудет в столичный порт. И, скорее всего, мятежники будут предупреждены о моем появлении, так что на внезапность можно не рассчитывать. Жаль, что я не умею телепортироваться или видеть будущее… – От рассуждений об убийстве я плавно перешла к своим неудачам в освоении божественного дара, что вызвало во мне тоскливое негодование. – Светозарная хоть бы инструкцию какую мне оставила, что ли, а то тыкаюсь, как слепой котенок… Может, среди книг магистра Фарраля что-то есть, раз уж про меч там нашлось? Надо спросить обязательно!»

Опустошив тарелку, я приговорила кружку своего «чая», заев его засахаренными яблоками, и бросила короткий взгляд на сидящего рядом монарха. Тот, в свою очередь, меня старательно игнорировал, ведя бурную беседу с подсевшим к нему герцогом Вимоном об урожае винограда и вине, которое, как я поняла, производило Гаэтское герцогство в большом количестве. Чуть послушав их, я заскучала – ценительницей вин я не была и никогда не умела отличать все эти «земляные нотки с легким флером цветущей сливы», потому переключила внимание на гостей.

В общем и целом аристократы сегодня являли собой достаточно скучное зрелище: насытившиеся, утомленные вчерашним банкетом, они переговаривались между собой, сидя за столом, или сбивались в небольшие группы на балконах и возле них. Снаружи кто-то курил – я отчетливо ощущала аромат табака. Меня вообще удивляло, насколько тут был распространен ритуал курения. Король, Марьям, некоторые молодые аристократы… и, судя по всему, Элиас тоже увлекался трубочным зельем. Его легко узнаваемую среди гостей фигуру я приметила в дальней части зала, где он, прислонившись к стене плечом, с непроницаемым выражением лица выслушивал что-то от своего отца, крутя в руках трубку. Поймав мой взгляд, граф лишь на мгновение опустил веки, показывая, что заметил его, но с места не сдвинулся, продолжая внимать Эверарду.

Вздохнув, я налила себе еще травяного напитка и принялась обдумывать полученную от отца информацию, пусть она была и не полной. Получается, что изначальный план убийцы, пока не будем твердо считать, что это был герцог Оташский, был в том, чтобы в итоге подставить под удар Виалу. Ритуальное жертвоприношение под покровом ночи, под носом у защитницы веры – звучит весьма внушительно, и это явно должно было спровоцировать какую-то мою реакцию. С одной стороны – наказать ее означает эскалировать конфликт с Ариманом, с другой – не вынесешь ей приговор, и собственный народ не поймет. Зачем это, допустим, тому же герцогу Эверарду?

Закусив губу, я оперлась на спинку стула, пытаясь взвесить все «за» и «против». За этими раздумьями я пропустила момент, когда король встал, и почти вскочила, чтобы не нарушить правил этикета. Рудольф, очевидно, пока не собирался продолжать нашу беседу, плотно увлеченный диалогом с Вимоном, и я была предоставлена сама себе. Выйдя из-за стола, я нашла взглядом Элиаса, что теперь уже скучал в одиночестве – куда делся герцог Оташский, я не заметила, а Фалько даже не было на обеде.

Отпечаток пощечины на графской щечке замаскировать не удалось? Какая жалость!

Мысль об оставленном мелкому засранцу подарке согрела мне сердце, и я решительно направилась к младшему графу Оташскому. Обрастать неоплаченными долгами я не собиралась, тем более с такими людьми, как эта семейка, следовало держать ухо востро – обернуться не успеешь, как будешь должна по самое горлышко.

– Ваше высочество. – Граф отлепился от стены и согнулся в поклоне, странно неловком и чуть дерганом, а меня вдруг пронзило ощущение чужой боли, сильной и давящей.

Его что, били?

Что-то в моем лице, видимо, меня выдало. Граф недовольно дернул щекой, чуть прищурился, словно бы сдерживая какое-то высказывание, отчего у меня резко пропало желание задавать вопросы – очевидно, что моя жалость и расспросы ему совершенно не нужны, ну, а раз так – стоит перейти к делу.

– Ваше выступление в кабинете короля было весьма смелым, – осторожно начала я, но младший сын герцога Оташского молчал, ожидая продолжения. – Но я не думаю, что оно было продиктовано жаждой справедливости.

– Допускаете, что я далек от таких тонких материй? – Элиас сохранял убийственное спокойствие, чем невольно вызвал уважение – всегда любила людей, которые умеют держать лицо.